— Рад тебя видеть, Дэнни, — сказал человек в костюме.

— Привет, Фил! Как спина?

— Врачи говорят, нужна операция.

— Послушай меня, не позволяй им резать себя. А если вдруг разболится, так самое проверенное средство — это выпить стаканчик крепкого виски, спеть весёлую песенку и заняться любовью с женой.

— Песни, выпивка и любовь... Мне нравится твой совет, — улыбнулся Фил.

— Какого ещё совета можно ждать от ирландца?

Фил рассмеялся:

— Хороший ты человек, Дэнни Бьюканан!

— Знаешь, зачем я здесь?

Фил кивнул:

— Да. Мистер Грэхем сказал мне. Заходи.

Он открыл дверь, и Бьюканан вошёл в комнату. Затем Фил затворил дверь, а сам остался снаружи, но не заметил, что за всеми этими действиями и перемещениями наблюдают двое мужчин, небрежно прогуливающихся по коридору.

Агенты резонно рассудили, что раз Бьюканан зашёл в эту комнату, то должен из неё же и выйти. И теперь ждали. Ведь они как-никак находятся на высоком третьем этаже. Куда деваться их подопечному, не вылетит же он в окно, в конце-то концов.

Оказавшись в кабинете, Бьюканан схватил с крючка на стене плащ-дождевик. К счастью для него, на улице накрапывало. На другом крючке висела жёлтая каска. Он надел и её. Затем достал из портфеля очки с толстыми выпуклыми стёклами в широкой оправе и рабочие перчатки. Теперь, спрятав портфель под плащом, Бьюканан мог хотя бы издали сойти не за лоббиста, а за какого-нибудь работягу.

В другом конце комнаты находилась ещё одна дверь. Бьюканан снял с неё цепочку. За дверью была лестница. Он поднялся по ней, открыл ещё одну дверь, закрытую на засов, и снова увидел лестницу, на этот раз совсем узкую. Бьюканан поднялся по ней, отодвинул ещё один засов, откинул люк и оказался на крыше Капитолия.

Мало кто знал, что именно за этой дверью на третьем этаже скрывается потайной ход наверх, на крышу, чтобы менять флаги над Капитолием. Здешние старожилы даже подшучивали, говоря, что флаги меняются постоянно, некоторые висят лишь несколько секунд, а все потому, что члены парламента срывают их и посылают «звезды и полосы» домой, родственникам, в качестве сувениров. Бьюканан потёр лоб. Господи, что за город!

Он глянул с крыши вниз. Там, перед зданием Капитолия, сновали люди, спеша, возможно, на встречи с другими людьми, в чьей помощи они нуждались. И внезапно ему показалось, что борьба всех этих эго, все эти раздоры, интриги, закулисные схватки, самые высокие в мире ставки, выше которых не бывает, все это выдохлось, поблекло, потеряло былое значение. При созерцании этой сцены на ум приходило только одно сравнение: огромный муравейник. Или: винтики и колёсики хорошо смазанной машины демократии. Но муравьи суетятся ради одной цели — выживания. «Впрочем, может, и мы тоже ради этой же цели», — подумал он.

Бьюканан взглянул на крышу Капитолия, на то место, где на протяжении полутора веков располагалась пристройка, так называемая Дамская библиотека. Недавно её размонтировали и убрали с помощью вертолёта, а всю грязь, скопившуюся за полтора столетия, тщательно вычистили. Жаль, что человеческие грехи нельзя отмыть с той же лёгкостью.

И вдруг Бьюканану захотелось совершить безумный поступок — сигануть с этой крыши. Что ж, он так и сделал бы, наверное, если бы его не сжигало более сильное желание: победить Торнхила во что бы то ни стало. К тому же этот поступок расценили бы, как проявление трусости. А он, Бьюканан, был кем угодно, только не трусом.

По периметру всей крыши Капитолия тянулся карниз. По нему Бьюканану и предстояло совершить вторую часть путешествия. Точнее говоря, побега. В боковом крыле, где находилась нижняя палата конгресса, также имелась небольшая комнатка в мансарде, используемая для поднятия и спуска флагов. Бьюканан быстро перешёл к этому крылу, нашёл люк в крыше, спустился по узкой лестнице, и, оказавшись в комнатке, снял жёлтую каску и перчатки, а очки оставил. Затем достал из портфеля шляпу с узкими полями, надел её, поднял воротник плаща, глубоко вздохнул, отворил дверь и вышел. И здесь тоже толпами сновали люди, но никто не обратил на него внимания.

Спустя минуту Бьюканан уже выходил из Капитолия через малоприметную заднюю дверь, о существовании которой знало лишь несколько старожилов. На улице его ждала машина. И ещё через полчаса он оказался в Национальном аэропорту, где частный двухмоторный самолёт с включёнными двигателями ожидал своего единственного пассажира. Несколько минут спустя пилот получил разрешение на взлёт. И когда вскоре после взлёта Бьюканан выглянул в окошко иллюминатора, столица уже исчезала из виду. Сколько же раз случалось ему наблюдать это зрелище, находясь в воздухе?..

— Слава тебе, Господи, — тихо пробормотал он.

Глава 45

Торнхил направлялся домой после напряжённого и очень плодотворного рабочего дня. Адамс, можно считать, попался, так что и Фейт Локхарт они скоро возьмут. Нет, конечно, этот частный сыщик мог попытаться обмануть их, но Торнхил сомневался в этом. Он уловил в голосе Адамса нескрываемый страх за дочь. Слава Богу, что большинство людей имеют семьи. Иначе воздействовать на них было бы куда труднее. В общем, день удался. Он ещё не знал, что скоро раздастся телефонный звонок и изменит все.

— Да? — Уверенность Торнхила испарилась, как только ему доложили, что Дэнни Бьюканан непостижимым образом исчез, как сквозь землю провалился. — Найти его! — злобно рявкнул в трубку Торнхил и отключился. Что за игру затеял этот тип? Задумал ли он этот побег раньше, или же действовал спонтанно? И что его побудило? Возможно, ему каким-то образом удалось связаться с Локхарт? Тревожный сигнал. Если теперь они начнут действовать вместе, ничего хорошего ему, Торнхилу, не светит. Он вспомнил разговор в машине. Бьюканан демонстрировал там свой обычный нрав, играл в словесные игры, иначе говоря, хорохорился. Но ведь толком ничего нового так и не сказал. Что подтолкнуло его к таким решительным действиям?

Торнхил раздражённо забарабанил пальцами по лежавшему у него на коленях кейсу, а когда перевёл взгляд на кожаную крышку, рот его непроизвольно открылся. Портфель! Чёртов портфель! Ведь он сам снабдил Бьюканана портфелем с вмонтированным в него записывающим устройством! Тот разговор в машине... Он, Торнхил, практически признался в том, что агента ФБР убили по его приказу. Бьюканан заманил его в ловушку, заставил разболтаться и записал всю беседу. Записал с помощью оборудования ЦРУ. Вот двуличный мерзавец!

Торнхил вновь схватил телефон. Пальцы так дрожали, что два раза он набирал не тот номер.

— Его портфель. Там записи. Найдите его. И самого Бьюканана. Это приказ. Вы должны его найти, ясно? Должны!

Он бросил трубку и вжался в мягкое сиденье. Великий стратег и мастер-разработчик тысячи тайных, самых дерзких и хитроумных операций, так прокололся! Торнхила совершенно потрясло такое развитие событий. Ведь теперь Бьюканан вполне способен утащить его на дно. Сбежал неведомо куда, и при нем доказательства, которые могут уничтожить, раздавить Торнхила. Нет, уж если идти на дно, так только вместе с Бьюкананом. Другого выхода нет.

Стоп! Погоди-ка... Скорпион! Лягушка! Теперь невинная на первый взгляд притча приобретала совсем иной смысл. Итак, Бьюканан сознательно намеревался пойти на дно и прихватить с собой Торнхила. Высокопоставленный сотрудник ЦРУ ослабил узел галстука, выпрямился и попытался преодолеть охватившую его панику.

«Нет, Роберт, такой конец тебе ни к чему, — подумал он. — Нельзя допустить, чтобы после тридцати пяти лет безупречной службы дело кончилось этим. Успокойся. Надо не спеша подумать, все взвесить. От этого зависит твоё место в истории. Нельзя допускать, чтобы этот человек взял над тобой верх». И постепенно дыхание Торнхила выровнялось.

Вполне возможно, что Бьюканан хочет использовать эту плёнку в качестве страховки. Зачем ему проводить остаток дней в тюрьме, когда можно тихо исчезнуть? Нет, вряд ли он передаст эту плёнку властям. Ему есть что терять, как и Торнхилу. Не настолько же он мстителен, в конце-то концов. Тут вдруг Торнхилу вспомнилась картина. Неужели это все из-за какой-то дурацкой картины? А что, если именно она подтолкнула Бьюканана к подобным действиям?.. Не надо было отбирать у него эту проклятую картину. Ну, ничего, все ещё можно исправить. Он оставит Бьюканану сообщение на автоответчике, скажет, что вернёт ему эту драгоценность. Торнхил набрал номер, продиктовал сообщение, а потом позвонил своим людям и велел вернуть картину в дом Бьюканана.